«Поцелуй» судьбы | ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ
«ПОЦЕЛУЙ» СУДЬБЫРеакция мужа на пустяковое, в общем-то, происшествие будто открыла мне глаза. Почему я столько лет терплю его мелкое тиранство? Кто я — женщина или половая тряпка?!
Зтого я опасалась больше всего. На долю секунды отвлеклась убедиться, что опустила ручник, и вот те на — «поцеловала» в нос машину напротив. Тут же откатилась назад, на свое парковочное место. Выскочила из-за руля, бросилась осматривать повреждения. На бамперах обоих автомобилей шероховатости размером с рублевую монету. Настолько незаметные, что даже сигнализация не сработала. Пустяк, конечно, если не считать, что муж дорожил нашим «опелем» как собственным здоровьем. А въехала я в «лексус». По тому, как он сверкал на солнце, тщательно вымытый и отполированный, можно было предположить, что хозяин относился к нему более чем трепетно. Хозяина, кстати, видно не было. Я покрутила головой. Никто ниоткуда не бежал. Ни один человек не показывал на меня пальцем, не смотрел укоризненно. Похоже, никто ничего не заметил, хотя стоянка возле супермаркета не пустовала. Все были заняты своими делами.
Может, сделать вид, что ничего не произошло? Уехать, пока владелец «лексуса» не объявился? А про царапину на нашей машине сказать мужу, что знать не знаю, откуда она появилась. Мол, заметила, когда вышла из магазина. Или вообще не заметила.
Так я подумала, но сразу отогнала от себя эти мысли. Во-первых, перед владельцем «лексуса» неудобно. Во-вторых, я знала своего мужа. Он вывернул бы на изнанку все видеокамеры возле супермаркета, чтобы найти вредителя. И в итоге бы выяснил, что виновата я сама. Мне же хуже будет. Да и пострадавший мог бы воспользоваться камерами. Так что уезжать не имело смысла.
— Максим, извини, что отрываю от работы, — забормотала я в трубку поникшим голосом. — Но тут такое дело.
— Не тяни! — перебил муж.
— Я машину чужую задела, — призналась я чуть дыша от страха.
— Раззява! — тут же рыкнул он: — Сильно разбила? Какую машину? Что с нашей? — Я совсем растерялась, не понимая, на какой вопрос отвечать сначала. — Где ты вообще?
— У супермаркета на Партизанском.
— Сейчас приеду! — рявкнул он. — Сиди в машине, не рыпайся. Жди меня. Поняла?!
Я согласно кивнула, будто муж мог меня увидеть. Он и не ждал ответа, отключился.
У меня началась истерика. Слезы, сопли, всхлипы, дрожь. С трудом я нащупала в сумке салфетки и уткнулась в них лицом.
Последнее время я плакала все чаще. Муж придирался по любому поводу, даже самому пустяковому. Картошку пересолила — трагедия. Любимую кружку разбила — катастрофа. Рубашку утюгом прижгла — мировой катаклизм.
— Но я ведь тоже работаю, — оправдывалась я, когда муж указывал мне на пыль на подоконнике, и просила: — Вытри сам, если тебе мешает, помоги жене.
— Буду я еще пыль вытирать! — орал он. — Ты работаешь сменами, по полдня без дела болтаешься. А я сутками пашу, как вол. Прихожу без сил. Имею право дома отдыхать.
Похоже, никто ничего не заметил… Может, уехать по-тихому, пока не пришел хозяин «пострадавшей» машины
Он был менеджером в агентстве недвижимости, и общался с разными людьми, не всегда приятными. Все решали деньги — я это понимала. Но ведь и сама не прохлаждалась, работая воспитательницей в детском саду. Это только говорят — работа по полдня. В реальности — полный рабочий день. Ни присесть, ни отвлечь-
ся. То подготовка к празднику, то составление планов. Ежегодная аттестация — словно защита докторской диссертации. Любая разбитая коленка — ЧП районного масштаба. Что-то посерьезнее влекло за собой расследование на уровне городского отдела образования. Заведующая могла вызвать на ковер в любой момент, даже если жаловались анонимно. Родители предъявляли претензии по каждой мелочи. Звонили бесцеремонно хоть в будни, хоть в выходные дни. И попробуй не выслушай.
Ну, и у кого из нас работа серьезнее? Кто больше уставал?
Ответ очевиден. Но я не спорила, не превозносила себя. Мне было проще смолчать и сделать все самой. Сначала я так себя вела, потому что боялась остаться одна. Примеров брошенных строптивых женщин имела массу. Каждый третий воспитанник садика жил с разведенной мамой. Половина сотрудниц из коллектива не имела мужей. Со временем я поняла, что Максим вряд ли от меня уйдет. Я была ему удобна по всем статьям. Но моя неконфликтность уже вошла в привычку. Стоило мне возразить по какому-либо поводу, как муж тут же хватался за сердце. У него подскакивало давление, обострялись хронические недуги, накатывала бессонница. И все от несправедливого отношения с моей стороны. Как же! Ведь он глава семьи, и я обязана его слушаться! Всегда слушалась! И нечего теперь пререкаться!
Если иной раз я не сдерживалась, то потом долго жалела об этом. Максим наказывал меня гробовым молчанием. Демонстративно уходил спать на диван в другой комнате. Ужинал в кафе. Потом, после примирения, пенял мне на изжогу и боли в спине, требовал особых блюд и заботливого обхождения. Сокрушался, что придется тратить деньги на лечебный массаж. Будто бы это было для него неприятной необходимостью.
Сначала я страдала. У меня появлялось стойкое чувство вины, несмотря на ощущение своей правоты. Я искренне жалела мужа, ведь он мог сам себя довести до инсульта. Но с годами я стала воспринимать его поведение, как хорошую актерскую игру. Давала ему возможность вволю полицедействовать, затем просила прощения. Просто потому, что жить в контрах было тягостнее, чем терпеть снисходительные упреки. Амбиций у меня было меньше, чем у мужа, что ли. А Максим не стеснялся тыкать меня носом в свое превосходство, причем часто в ущерб всякой логике.
Давала мужу возможность вволю полицедействовать, затем просила прощения. Потому что жить в контрах тягостно…
— Что ты понаставила на компьютер?! — плевался он. — Со мной не посоветовалась! А вдруг вирусы?! А с проблемами потом мне разбираться?!
— Мне нужно сделать слайд-шоу для открытого занятия, — объясняла я. — Вот я и нашла удобную программу.
— Твоя удобная программа угробит компьютер! Кому нужен твой открытый урок?! Детскому саду?! Пусть и обеспечивает тебя техникой!
Сам Максим при этом спокойно хранил в домашнем компьютере свою клиентскую базу и вместе с ней приносил вирусы. Но я не имела права ему на это указывать. Ведь то была ЕГО работа. А я, можно подумать, развлекалась.
Стараясь лишний раз не лезть поперек требований мужа, я просила, чтобы он сам установил нужные мне программы. Ответом обычно мне было ворчание:
— Ничего сама не можешь! Что бы ты делала, если бы не я?
Когда сломался мой старый фен, Максим заявил, что в моих руках любая техника горит. Полетела электрическая мясорубка — посоветовал мне достать бабушкину ручную, так как покупку новой считал лишней тратой денег.
— Все равно угробишь! — заявил он.
Максим экономил на всем подряд, в том числе и на стиральной машине. Приобрел модель подешевле, и каждый раз потом орал на меня, что это я виновата, что машина во время отжима скачет по всей ванной комнате. Якобы я не правильно закладывала вещи в барабан.
— Положи сам, — предлагала я.
— Может, мне и к плите встать?! — тут же закипал он.
Рождение ребенка откладывалось все девять лет брака, так как муж считал, что мы еще недостаточно «встали на ноги». Мол, самим бы как-нибудь прожить. И я смирилась.
Нежным Максим бывал только ночью и только в том случае, если в течение дня я не давала ему повода для придирок. Оглядываясь назад, могу сказать, что редкие счастливые ночи муж умело использовал для управления мною. Под утро он не забывал спросить, было ли мне хорошо. А потом припоминал мои слова в моменты ссор, что он всячески для меня старался, а я не ценила его усердие.
Автомобиль Максим приобрел исключительно для меня. Так он говорил. Но долгое время противился тому, чтобы я пошла на курсы вождения.
— Ты слишком невнимательная, — говорил он. — Нерешительная. Медлительная. Не умеешь адекватно оценивать расстояние и скорость. Сам он при этом регулярно создавал аварийные ситуации. До сих пор не разбился лишь благодаря »w чуду. И каждый раз виноваты были все вокруг, даже если инспектор признавал обратное. Тогда муж ругался на произвол властей, недоработанные правила и несовершенные законы. Даже на меня, сидевшую на пассажирском кресле. Мол, отвлекла одним своим присутствием. Когда я просила съездить в магазин, Максим недовольно бурчал, что мне пора бы уже самой рулить, потому что делать покупки — бабское дело. Он еще может пройтись по одежным и обувным бутикам, но продукты я должна закупать сама. Когда же я, наконец, получила права, Максим начал жестко контролировать мои самостоятельные выезды.
Максим сам регулярно создавал аварийные ситуации. Но виноваты были все, кроме него: власти, правила, несовершенные законы…
— Я должен убедиться, что ты чувствуешь дорогу, — говорил он, усаживаясь рядом.
Затем выяснялось, что я неправильно держу руль, сильно дергаю рычаг переключения передач, чересчур резко нажимаю педаль газа. Перестраиваться в потоке не умею. Еду или слишком медленно, или слишком быстро. Я с ужасом думала: что же будет, если я действительно попаду в аварию? Максим задушит меня собственными руками.
И вот произошло то, чего я больше всего боялась. В кои-то веки, выехав самостоятельно, я задела чужую машину. Две царапины. Два хозяина. И, видимо, мне придется выслушать много неприятных слов с обеих сторон. Я плакала и готовилась принять неотвратимый удар, когда Максим показался на стоянке. Прилетел на такси за десять минут. Никогда бы не примчался так быстро, если бы я просто попросила о помощи.
— Курица! — тут же заорал он. — Не можешь с парковки выехать! Как тебя можно на трассу выпускать?! — Затем потер рукой царапину на нашей машине, присмотрелся к «лексусу» и заголосил с новой силой: — Из своей зарплаты и будешь выплачивать ущерб! Вместо отпуска будешь носки вязать на продажу!
— А разве у нас нет страховки? — спросила я.
— Ты попробуй еще получи, эту страховку! — тут же отрезал муж. — Да и выплатят, в лучшем случае, копейки. А ремонт будет стоить тысячи!
— За такую царапину?!
— Это ты называешь царапиной?! Да тут бампер надо менять!
За руганью мы не заметили, как к нам подошел мужчина лет сорока, по виду — ровесник моего мужа. Он был одет в обыкновенные джинсы и футболку, но по его манере держаться сразу стало понятно, что человек он серьезный.
— Моя тележка вам помешала? — весело перебил он вопли моего мужа.
— Не мне, — тут же открестился Максим. — Моей курице. Мужчина бросил на меня внимательный взгляд.
— Не плачьте, девушка, — тут же обратился он ко мне. — Ни одна царапина не стоит ваших слез. Вы испугались, да?
Я кивнула.
— Зря. Я ведь могу даже инспектора не вызывать. Хотите, сам вам ремонт оплачу, и разъедемся с миром?
— Десять тысяч! — мгновенно выпалил Максим.
Мужчина удивленно вскинул брови:
— Сегодня день подаяний?
— Машине всего год. Краска редкая, — пустился в объяснения супруг, набивая цену.
Я была готова провалиться сквозь асфальт. Почувствовала, как щеки загорелись. Но Максима понесло:
— Я всегда был против, чтобы моя дура садилась за руль. Чувствовал, что это не доведет до добра! Вы ведь меня понимаете как мужчина?
— Как мужчина — нет, — неприязненно отрезал тот и обратился ко мне: — Как вас зовут?
— Яна, — прошептала я, ожидая угроз, если не урезоню своего мужа.
— Яночка, — неожиданно ласково произнес мужчина. — Бросайте его. Поехали со мной. — Он протянул мне руку. — Не пожалеете, честное слово.
— Да как вы смеете?! — мужа прямо подбросило от возмущения. Мужчина остановил его легким наклоном головы и прищуренным взглядом из-под бровей. Достал из заднего кармана джинсов бумажник, вытащил две купюры по пять тысяч, всунул их под дворник на лобовом стекле «опеля».
— Держи на бедность.
И еще раз пригласил меня составить ему компанию.
Зто была в чистом виде авантюра. Ведь я ничего о нем не знала. Он мог оказаться кем угодно: бандитом, извращенцем… Я не спросила ничего о его семейном положении и дальнейших планах. Просто села к нему в машину и всё. Доверилась судьбе. Позже выяснилось, что Петр разведен, владеет автомобильным салоном. Через месяц после нашего знакомства он сделал мне предложение.
Яночка, бросайте его. Он вас не стоит. Поехали со мной. — Мужчина протянул мне руку. — Не пожалеете, честное слово…
Вот уже полгода я живу совершенно иной жизнью, окруженная любовью и уважением. Петр не забывает участливо спросить, не устала ли я в детском саду, не нужна ли мне помощь. Это притом, что он тоже не сидит на месте. Будучи владельцем бизнеса, сам работает то продавцом, то механиком — смотря кому из сотрудников дал отгул.
Максим продолжает мне названивать и сыпать угрозами. Считает, что я его предала. Он типа только для меня и жил, а я его бросила, изменила с первым встречным!
— Сука! — кричит он мне в трубку. — Убить тебя мало! — И тут же добавляет: — Возвращайся немедленно! Пока я еще не передумал простить!
«Ну, уж нет»! — каждый раз думаю я и сокрушаюсь лишь о том, что раньше не набралась смелости и самоуважения уйти от него. Конечно, мне очень повезло встретить Петра. Не всем так везет. Но унижать себя в любом случае нельзя. Тирана надо ставить на место мгновенно. Глупо ждать, что у него вдруг проснется совесть, и он начнет вас ценить. Так думаю я и радостно поглаживаю заметно округлившийся животик.
Яна, 34 года


Ваш отзыв

Яндекс.Метрика