Никому нельзя верить. Именно так любила говорить моя бабушка. В детстве я обожала фантазировать а она, выслушивая мои несусветные рассказы, улыбаясь, приговаривала: «Верю-верю каждому зверю, и тебе, Илонка, тоже верю…» Но при этом даже мне, пятилетней, было очевидно, что у бабули ни единому моему слову веры нет.
Я же получилась полной бабушкиной противоположностью. Поскольку верила всем и всему. Поэтому надо мной обожали подшучивать сперва одноклассники, а потом — друзья-студенты. И даже когда я выросла и, казалось бы, совсем остепенилась, все равно осталась мишенью для розыгрышей излишне остроумных и объектом жалости для тех, кто меня искренне любил. Бабушка, которой к тому времени уже перевалило за семьдесят, прижимала меня к груди, гладила по волосам и причитала: «В кого же ты у нас такая уродилась? Мне тут мать твоя рассказала, как «умирающая нищенка» у магазина, которая здоровее всех нас, выманила у тебя всю зарплату… Ну, неужели ты не видишь глаза ее цыганские, наглые и бегающие? Милая моя, у больных и голодных людей таких глаз не бывает! Эх…» И так далее. А мне хотелось людям верить. Ту «нищенку» было в любом случае жалко: и потому, если вдруг вправду такая больная, какой представилась, и даже если обманула: разве можно на себя такие вещи наговаривать? Значит, не от хорошей жизни хвори себе придумывает.
А вообще-то жилось мне неплохо, все люди виделись почти идеальными. Добрыми, честными, отзывчивыми. Когда надо мной смеялись, я хохотала вместе со всеми. Ну а что ж, плакать что ли, если такой уродилась? Каждого моего ухажера мама, а особенно бабушка, проверяли чуть ли не рентгеновскими лучами, хотя завидной невестой я никогда не была. Мы втроем ютились в двухкомнатной малогабаритной квартирке, правда, в хорошем районе Москвы. А денег в нашем женском коллективчике отродясь много не водилось — бабушкина пенсия да мамина инженерская зарплата. Стипендии я не получала, так как училась не слишком хорошо, зато когда пошла работать, финансов у нас прибавилось. И мы даже отправили бабушку на все лето на Украину, к ее младшей сестре, по которой она очень скучала, но навещать которую удавалось редко.
***
И вот ровнехонько в то лето подруга познакомила меня с Русланом. Меня давно пора уже было с кем-то знакомить, потому что сама — девушка безынициативная, а лет мне под тридцать, так что тянуть уже больше некуда. Прежние женихи были либо сразу забракованы моими родственницами, либо сами как-то постепенно отпадали. Вроде вот только что были и цветы дарили, а, глядишь, и пропали, будто их и не было. Родственницы мои, то есть мама и бабушка, вовсе не звери какие-то, что рычат на каждого представителя мужского пола. Просто эти представители, а было их всего трое за мою жизнь, оказывались не москвичами и даже не скрывали того, что им срочно необходима прописка и место «куда бросить кости» — именно так и выразился один из них.
А вот Руслан был мало того что москвичом с собственной квартирой, у него, как рассказала шепотом подруга, имелась недвижимость на Кипре. Небольшой домик на самом берегу моря. Когда я поведала об этом маме, она удивилась: «Странно… И что, он никогда не был женат? И согласен познакомиться с тобой, хотя ты всего-то на семь лет моложе и вовсе не красавица?» Добрая моя мама, как всегда, резала в глаза правду-матку. Ну да, я не красавица, самая обычная. Таких, как я, по улицам бегают сотни, а то и тысячи. Средний рост, средняя полнота, правда, довольно миловидная мордашка, но черты ее мгновенно стираются в памяти. «Типаж медсестрички» — как сказал обо мне один из забракованных бабушкой и мамой поклонников. И он был прав. Когда вы читаете в книжке про «симпатичную медсестру», это я и есть, конечно, имею в виду физические данные. Настоящие медицинские работники, как мне кажется, должны быть увереннее и жестче. И все же да, Руслан захотел со мной познакомиться, когда моя подруга, его бывшая сокурсница, ему обо мне рассказала. Сперва мы с ним довольно долго переписывались в фейсбуке, хотя жили практически рядом. Потом, спустя месяц после начала переписки, Руслан мне позвонил, и мы перешли на телефонный стиль общения. Еще через месяц он наконец-то назначил мне свидание.
***
Мама только посмеивалась и говорила, что теперь ей понятно, почему этот мужчина до сих пор не женат.
- С его темпами только редиску жевать, а не невесту искать, — сказала моя родительница.
- А почему редиску жевать? — очень удивилась я.
- Потому что чем тщательнее прожуешь, тем здоровее желудок будет. А вот невесту чем дольше маринуешь, тем она быстрее к другому сбегает.
Я ни к кому не сбежала, но когда свидание было все-таки назначено, волновалась ужасно. Перемеряла все платья, которые были в моем шкафу, пробовала даже влезть в те, которые носила студенткой. В конце концов, надела то, в чем ходила на работу — серые брюки из тонкой шерсти и голубой пушистый свитер. «Не спаришься?» — спросила мама, но я уже так устала от примерок, что и представить себе не могла, как можно опять раздеться и искать что-то другое. И, понятное дело, «спарилась», но поначалу это вовсе не причиняло мне неудобств, потому что вся была во власти этого нового знакомства. И все же не могу сказать, что я влюбилась в него с первого взгляда. Руслан не был красавцем, скорее такой же серенькой мышкой, как и я. Зато моментально сообразила, что мы неплохо смотримся вместе.
Я ожидала увидеть уверенного в себе мужчину, владельца недвижимости на Кипре и бизнеса в Москве, но Руслан был скромный и даже застенчивый…
В то самое первое свидание он сразу меня заинтересовал. Я ожидала почему-то увидеть уверенного в себе мужчину, гордого владельца недвижимости на Кипре и небольшого бизнеса в Москве, но ожидания мои не оправдались. Руслан был скромный и даже застенчивый, часто краснел, маскируя свою неуверенность повышенной веселостью и суетливостью. И это мне так понравилось! Обычно как раз я краснела и робела в присутствии мужчин. Наверное, из-за этой своей застенчивости Руслан очень много говорил, практически без умолку, и это тоже было хорошо, потому что я молчунья по природе, могу вообще сутками не разговаривать и нисколько при этом не страдаю.
***
Мне Руслан показался искренним и порядочным. И мама моя решила точно так же, когда его увидела. «Он такой несовременный, даже не думала, что подобные юноши еще остались в Москве» — сказала она. Ну, юношей Руслана можно было назвать с натягом, если вспомнить про его возраст. Но поведение и манера общаться невольно делали его именно юношей.
Руслан меня не обокрал, не оболгал и даже не обманул: он позвонил за неделю до нашего путешествия и сказал, что не готов к серьезным отношениям
В общем, мы начали встречаться. Видимо, тридцать календарных дней были для моего нового знакомого каким-то непременным подготовительным периодом. Потому что только через месяц он впервые поцеловал меня и тем самым подтвердил то, о чем и так догадывалась: Руслану я понравилась. Еще месяц ушел на подготовку к сексуальным отношениям, и когда это произошло, уже больше не сомневалась — да, он меня любит. Но все это совершенно не значит, что Руслан не говорил о нашем будущем. Говорил, и еще как! Мы обсудили, сколько детей хотим иметь, решили, что продадим домик на Кипре и купим там же дом побольше и поближе к городу, иначе как же я буду добираться до магазинов и поликлиники, когда «осяду» там с детьми? Конечно же, на машине, но все же лучше, если до города будет не тридцать, а, скажем, пять километров.
***
Руслан перезнакомил меня со всей своей родней, даже его почти девяностолетняя бабушка приехала к нему в гости ради встречи со мной и подарила мне красивый браслет. А его брат прилетел из Праги, где жил с семьей, и тоже только ради того, чтобы увидеть будущую жену своего единственного брата. Мама Руслана умерла пару лет назад, и я была представлена отцу с его новой пассией. Судя по всему, я всем понравилась. Моя мама была просто счастлива. И вовсе не потому, что жених мой был богат. Она светилась от моего счастья. А я каждое утро просыпалась с ощущением праздника в душе и на улице, похудела и теперь стала выглядеть куда лучше, чем прежде.
Мы решили устроить свадьбу в июне, а перед этим в марте попутешествовать вдвоем. Руслан предложил маршрут Питер- Рига -Вильнюс и каждый день рассказывал мне, какой отель собирается бронировать и на какие экскурсии записываться. В общем, если и был в моей жизни когда-нибудь золотой период, то как раз в это время. Но все хорошее, видимо, когда-нибудь кончается.
***
Нет, Руслан меня не обокрал, не оболгал и даже, получается, не обманул. Он позвонил ровно за неделю до нашего путешествия и, сильно нервничая, сказал, что не готов к серьезным отношениям, что погорячился, приняв желаемое за действительное. Что не так сильно любит меня, чтобы сочетаться браком и рожать детей. Ну и что предлагает порвать прямо сейчас, а в путешествие со мной не поедет, дабы не продлевать агонию и не ставить нас обоих в неловкое положение. Сказать, что я была потрясена, это ничего не сказать. У меня было чувство, как будто меня втащили на самую высокую башню и сбросили оттуда. Сперва я решила, что Руслан шутит, потом спросила, не пьян ли он, затем сказала, что ничего не понимаю и чтоб он перезвонил позднее. Положила трубку и продолжала улыбаться, что я всегда делала, когда слышала его голос, так ему радовалась… Мне казалось, что я сплю и вижу дурной сон, в жизни такого просто быть не могло. Но оно было, увы. Руслан перезвонил позже и повторил то же самое. Я спрашивала его, что же делать мне? Как мне быть со своей любовью? Он отвечал, что не знает, но твердо стоял на своем: ошибся, не люблю, хочу расстаться.
***
Мама стала в тот период единственной моей подружкой, я плакала, прижавшись к ней, а она плакала вместе со мной и говорила моими же словами: «Я ничего не понимаю… Как такое может быть? Он же каждый день звонил тебе и обсуждал предстоящее путешествие? И накануне этого разговора тоже звонил…» И тут вернулась бабушка из своего родного украинского села, от своей младшей сестры. С подарками и с целым чемоданом «вкусностей», как мы называли съедобные дары нашей родни. Она вошла в квартиру и сразу окунулась в море наших слез и в бездну нашего отчаяния. «Отставить! — сказала бабушка, шарахнув об пол свой старенький коричневый чемодан с металлическими уголками. — Нельзя вас тут одних оставить на три месяца, ишь, чего устроили! А ну, рассказывайте, в чем дело-то?» И мы с мамой, перебивая друг друга, начали излагать мою необыкновенную историю любви. К чести бабушки надо сказать, что она нас ни разу не перебила, только морщилась, когда из моего или из маминого горла с клекотом вырывались сдерживаемые рыдания. Потом мы с мамой иссякли, устали и, обнявшись, стали ждать бабушкиного приговора. Она помолчала минутку-другую, пожевала губами, заправила волосы за платок и спросила:
- А с чего вы вообще взяли, что он на вас женится? — она так и сказала «на вас», и мы не решились даже улыбнуться, хотя нам, конечно, было не до улыбок. — Этот ваш Руслан, каким вы мне его описали, если до своих лет не женился, то и не женится никогда. Он из тех, кто медленно разгоняется, быстро едет и резко тормозит. Я думаю, Илонка наша не первая и не последняя его «невеста», но вы его не ругайте, он не со зла, что-то в нем такое есть, что заставляет передумывать в последний момент. Боится ответственности, перемен в своей холостяцкой жизни, бытовых ссор… Не наше с вами дело разбираться в его душе, на это специалистов в медицине навалом.
- Но он был таким искренним… — пропищала мама и тут же получила от бабушки выговор.
- А ты сама-то что уши развесила? Неужели не понятно было, что Илонке только слезы от него будут? Искренний… ну, конечно, искренний, он и сам думал, что на этот раз проскочит, женится. Ладно, девки, хватит слезы лить, слава богу, никто не помер. Ты, Илон, чемодан уже упаковала? Тебе же завтра на поезд, я так понимаю?
Но я никуда ехать, естественно, не собиралась. За билеты мы с Русланом платили каждый за себя по взаимной договоренности, и сейчас сдавать их уже было поздно, мы с мамой узнавали. Это меня не смущало, куда страшнее было ехать тем сто раз нами продуманным маршрутом и останавливаться в отелях, любовно выбранных Русланом. Но бабушка так не считала:
- Отставить нытье! Деньги уплочены, туфли для путешествия куплены, собирай быстро чемодан. Ты едешь и получаешь удовольствие от путешествия. Вопросы есть? Вопросов у меня не было, и я подумала: а почему бы и правда не поехать? Ведь так мечтала об этом, даже во снах видела. Ну и что, если поеду одна…
***
И я, представьте, поехала! Питер встретил меня дождем и ветром, и мне казалось, что сама природа хочет соответствовать моему настроению. По нашему с Русланом плану мы должны были пробыть в этом мрачноватом городе три дня… Все было не так уж и плохо, как я себе наантазировала, собирая дома чемодан, но что-то не давало мне покоя. Нет-нет, это были не горестные мысли «брошенки», не подспудное ожидание увидеть родное лицо Руслана: а вдруг передумал и приехал сюда ко мне? Хотя, чего греха таить, и брошенкой себя чувствовала, и против всякой логики ждала своего несостоявшегося жениха. И все же беспокоило меня не это. В последний день пребывания в Питере я, наконец, поняла, что именно. Незнакомый парень. Он тоже приехал из Москвы, жил со мной в одном отеле и ездил на те же самые экскурсии. Когда мы оказались в одном вагоне рижского поезда, я поняла, что маршрут у нас с ним абсолютно одинаковый. Парень на меня часто поглядывал с улыбкой и очень доброжелательно, словно мы давно знакомы. Догадка окатила меня горячей волной: Руслан «передал» меня кому-то из своих друзей вместе с билетами, чтоб не пропали. Ну и чтоб я недолго по нему убивалась, утешившись другим. Я помню, меня даже затошнило, когда это поняла, и я быстро побежала в туалет в конце вагона, хорошо, что он был не занят в тот момент. Ну. и за что мне такой позор?!
***
- Вам нехорошо? — участливый тихий голос и как раз тот тембр, который нужен в такой ситуации.
«Отставить нытье! — сказала бабушка. — Деньги уплочены, туфли для путешествия куплены, собирай чемодан! Ты едешь и получаешь удовольствие! Вопросы есть?»
Я подняла глаза, и они уперлись в бордовый свитер толстой вязки. Над свитером было, естественно, лицо того самого парня, который должен был заменить мне мою несчастную любовь. Я сузила глаза и, что было совершенно мне, доброй и незлобивой, несвойственно, с ненавистью прошипела:
- Мне очень хорошо, мне просто чудесно, я счастлива и не нуждаюсь ни в новых знакомых, ни просто в собеседниках!
И я, держась за ненадежную стенку несущегося вагона, по возможности гордо прошествовала в свое купе, где пахло копченой курицей и малосольными огурчиками. Даже спиной я чувствовала недоумение и растерянность того парня. Ну и что, так ему и надо! С заменителями не работаю! Стоит ли говорить, что мое дальнейшее путешествие вплоть до деталей совпадало с маршрутом этого молодого человека в бордовом свитере. Мне уже казалось, что он специально ходит за мной по пятам, и даже были мысли, что Руслан решил меня таким образом проверить и подослал шпиона, который потом расскажет ему, как я себя вела, оказавшись брошенной, с кем знакомилась, к кому в номера ходила. И если шпион расскажет, что я вела себя безупречно, то Руслан на мне женится и все у нас пойдет так, как мне мечталось когда-то… Придет же такое в голову… Но под воздействием этих мыслей я несколько дней боялась даже на прохожих мужчин взглянуть, зная, что шпион стоит в двух шагах. А он смотрел на меня с интересом и с этой своей полуулыбкой, словно издевался. Да уж, бабушка, подсуропила своим советом! Как же, отдохну я в таких условиях! Как бы не пришлось по возвращении в нервную клинику ложится, благо она недалеко от нашего дома. Но как-то вечером, ложась в кровать и запирая на ключ дверь своего номера, я с удивлением поняла, что почти не вспоминаю Руслана и совсем по нему не горюю. Все мои мысли и все эмоции сконцентрированы на парне в бордовом свитере, словно он один виноват в моих несчастьях, в рухнувшей мечте о семейной жизни и в том, что я такая дура доверчивая и не умею людей распознавать.
***
Я настолько привыкла к его немому присутствию, что однажды на экскурсии, не обнаружив его, заволновалась. К этому времени полностью уверовала в то, что Руслан просто продал ему свои билеты вместе с расписанной программой путешествия и забронированными отелями. Парень больше не пытался со мной заговорить, даже глаза отводил, когда мы встречались взглядами. Но я-то знала, что он в курсе того, что его приятель Руслан меня бросил и что я теперь нахожусь в позорном статусе брошенной невесты, поэтому гордо вскидывала голову и выпрямляла спину, стоило мне оказаться неподалеку от него. Однажды я даже чуть не упала в такой неудобной позиции, и только заботливо подставленный локоть одного из экскурсантов помог мне тогда удержаться на месте.
Мое дальнейшее путешествие вплоть до деталей совпало с маршрутом этого молодого человека в бордовом свитере. Мне даже показалось, что Руслан подослал шпиона
На этой, одной из завершающих мой тур экскурсий, парня в бордовом свитере не оказалось. Мне стало как-то не по себе, настолько привыкла к его присутствию и к мысленному противостоянию с ним, что плечи мои невольно опустились, я ссутулилась, голова повисла. Он так и не появился. В отеле тоже его не увидела, поэтому с нетерпением ждала ужина. Без моего личного врага жизнь потеряла всякий смысл. На ужине он все же появился, и я так обрадовалась, что, не контролируя себя, кивнула ему головой и даже, кажется, пожелала доброго вечера. «Кажется», потому что сама настолько испугалась контакта с приятелем Руслана, даже не помню в деталях того, что было дальше. Парень, удивленно вскинув брови, быстренько подрулил к моему столику, спросил, свободно ли и, не дождавшись ответа, отодвинул стул и уселся. Хотя, быть может, я и сказала ему, что свободно, не помню… И начался совершенно дурацкий диалог, который моя память сохранила в таком вот виде:
(Он): — Вы тут рыбу не пробовали?
(Я): — Какую рыбу?
(Он): — Ну, вот эту, которая в меню указана? Треска в сливочном соусе, тут другой нет.
(Я): — А… Нет, я рыбу вообще не ем…
И далее что-то про мои гастрономические пристрастия. Но мы умудрились разговориться, причем на самые нейтральные темы. Говорили об экскурсиях, о плохой погоде, о гиде с плохой дикцией и даже о сувенирах, в поисках которых этот парень пропустил последнюю экскурсию. А потом я резко очнулась и увидела нас со стороны: Русланова «брошенка» ведет светские беседы с его приятелем, которому, скорее всего, было предложено скрасить одинокие будни несчастной Илонки. И которому было рассказано про то, какая Илонка глупая, доверчивая и к жизни неприспособленная. Таких, как она, и замуж-то не берут. Я вспыхнула, вскочила со стула, опрокинув его, и звонко сказала:
- Вам Руслан посоветовал со мной познакомиться, да? Он с вас за билеты деньги взял или вы договорились, что в качестве оплаты утешите его бывшую девушку?
В Москву мы вернулись добрыми приятелями, и бабушка моя, наверное, впервые в жизни этого парня одобрила, заявив, что теперь умрет спокойной!
Я, наверное, еще что-то говорила, даже наверняка, не помню. Моя память оживает с того момента, как парень поднимает упавший стул, обнимает меня за плечи и быстренько уводит из ресторана от любопытных взглядов людей, почуявших, что сейчас начнется скандал. Я, что странно, послушно пошла, ведомая Руслановым другом. Сил у меня уже ни на что не осталось.
- Успокойтесь, прошу вас. Какой Руслан? Какие билеты? Давайте рассказывайте все, я же с самого начала заметил, что вас что-то мучает.
***
И я начала ему рассказывать. И о своем так ужасно закончившемся романе с Русланом, и о всех своих подозрениях относительно его самого. Он слушал внимательно, дал мне выговориться, а потом спокойно стал говорить сам:
- Никакого Руслана не знаю, и я не смог бы выкупить у него билеты, они же сейчас по паспортам выдаются. А экскурсии и гостиницы у нас с вами одни и те же, потому что я тоже их выбирал в интернете в форумах. На вас обратил внимание сперва потому, что вы напомнили медсестричку из моего детства. Когда мне вырезали гланды, она сидела рядом и держала меня за руку, здорово она мне тогда помогла, я даже не плакал и запомнил ее на всю жизнь. Потом уже понял, что вы тоже в одиночестве путешествуете, а мы вроде ровесники, почему бы и не познакомиться? Ну а после вы просто заинтриговали меня своим поведением. То стояли на экскурсиях, опустив глаза долу, то нос кверху задирали и дышали прерывисто, я терялся в догадках, что же с вами происходит… А теперь понял! Мы с вами, кстати, друзья по несчастью, меня тоже девушка бросила перед самым отъездом… Или мы все-таки друзья по счастью?
Ну что сказать, в Москву мы вернулись уже добрыми приятелями, а через полгода стали супругами. И бабушка моя, наверное, впервые в жизни, с первого взгляда этого парня одобрила, заявив, что теперь умрет спокойной, поскольку я в надежных руках. И я, конечно же, сразу ей поверила. Моя бабушка — как печать министерства, уж если что припечатает, значит, назад ходу нет.
Илона, 30 лет
